Знание и его предмет

Страница 4

При этом часто духовное первоначало бытия (Бог, мировая душа, высший разум) объявляется принципиально непознаваемым, непостижимым для человека, что, вообще говоря, вступает в противоречие с представлением о духовной первооснове как предмете подлинного объективного знания и источнике «высшей истины».

Некоторые философы-рационалисты решают вопрос о предмете объективного знания на основе идеи тождества бытия и мышления.

Спиноза полагал, что порядок и связь вещей совпадают с порядком и связью мыслей. Каждой вещи во внешнем мире соответствует мысль, возникающая в нашем уме.

Например, перемещение планет по небосводу и мое представление об их движении — это не два разные явления, а одно и то же явление, только выступающее в двух разных аспектах: в одном оно есть процесс, протекающий в физическом пространстве, а в другом — процесс, протекающий в «пространстве мышления».

Гегель трактовал тождество мышления и бытия несколько иначе. По его учению, и природа, и наш разум — это разные формы проявления Абсолютной идеи. Абсолютная идея сначала создала понятия о вещах, а потом — вещи, соответствующие этим понятиям. В человека же она вложила разум, который способен мыслить в понятиях, как бы повторяя путь понятийного творчества Абсолютной идеи.

У Спинозы и у Гегеля познание строится как процесс постижения мыслей или понятий, выражающих свойства и законы вещей природы. Эти понятия и являются у них предметами знания. Опираясь на интуицию (Спиноза) или с помощью диалектического метода мышления (Гегель), разум постепенно продвигается ко все более ясному и полному раскрытию содержания понятий.

В субъективно-идеалистической философии (Беркли, Юм и др.) утверждается, что предметами, относительно которых мы можем получить объективное знание, являются данные чувственного опыта, «комбинации ощущений». Не надо искать чего-то, что находится «за» данными чувственного опыта: комплексы этих данных и есть то, что мы называем «вещами», «материальными объектами». Наши знания — это описания таких комплексов. А всякие рассуждения о том, что находится вне наших ощущений и восприятий, — это субъективные домыслы. Там, за пределами данных опыта, ничего нет (Беркли), а если что-то и есть, то недоступно объективному знанию, ибо любые утверждения об этом «что-то» сомнительны (Юм). Предметом знания, таким образом, могут быть только зафиксированные в нашем сознании данные чувственного опыта и результаты их мысленной обработки.

И. Кант нашел иной подход, который положил начало так называемой имманентной гносеологии.

Согласно Канту, у наших ощущений есть источник, но о нем мы в принципе ничего знать не можем. Это — вещь в себе. В кантовском учении познание изображается как процесс упорядочения опытных данных — ощущений, порожденных «вещью в себе». Из упорядоченных в пространстве и времени групп ощущений и образуется то, что мы называем вещами, явлениями природы («вещами для нас»). Рассудок подводит эти группы ощущений под априорные категории мышления, в результате чего мы получаем возможность формулировать общие и необходимые суждения о вещах — законы природы. Таким образом, в процессе созерцания и мышления образуются и вещи,

т. е. предметы, которые мы познаем, и знания

о них.

Вслед за Кантом имманентные

теории знания выдвигали Г. Коген, В. Шуппе, Н. Лосский и др. Общий главный тезис их состоит в том, что предмет знания имманентен знанию, т. е. является частью знания (имманентный — от лат. immanens — находящийся внутри). Знание образуется в ходе мысленного построения предмета, оно несет свой предмет в себе.

Когда, например, архитектор создает проект дворца, он вместе с тем образует и знание об этом проекте. Проектируемого здания в действительности еще нет, оно существует только в воображении архитектора, т. е. является идеальным объектом, субъективной реальностью (как и знание о нем). Предмет знания — проект, воображаемый дворец — и знание об этом предмете возникают в голове архитектора одновременно. При этом, однако, знание не сводится

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7