(см.: Философский энциклопедический словарь. - М., 1983. - С.477). Они (парадигмы) играют роль общей эвристики, обеспечивающей интенсивное развитие исследований. Есть все основания полагать, что техногенная цивилизация ныне вступает в полосу особого типа прогресса, когда гуманистические ориентиры становятся исходными в определении стратегии научного поиска.

Ближайшими предпосылками революций в науке являются:

самоисчерпаемость, отсутствие эвристического потенциала наличного знания для объяснения, описания и предвидения явлений;

становящиеся все более искусственными модификации аппарата теории, призванные приспособить его для решения внутритеоретических задач;

противоречия, антиномии, обнаруживаемые в наличной системе знания, которые "дискредитируют" традиционные алгоритмы постановки и решения проблем.

Однако этих причин недостаточно. Необходимо еще возникновение новой идеи, т.е. знания того, как и в каком направлении наличное знание перестраивать.

Современная наука с необходимостью сталкивается еще с одним познавательным феноменом. Он именуется по-разному и связан с производством знаний о мире. Это целый класс познавательных областей, которые именуются общим названием нетрадиционные или вненаучные формы познания (формы постижения бытия).

Для завершения рассмотрения проблем познания есть, вероятно, необходимость рассмотреть этот класс познавательных феноменов с тем, чтобы выявить их соотношение с познанием научным, а также степень их участия в формировании знаний о мире.

Одно только перечисление форм вненаучного (нетрадиционного) познания займет немало места и времени. Это магия и астрология, религия и нумерология, хиромантия и учение о живом космосе, левитация и ясновидение и т.п. В последнее время тяга людей к этим феноменам заметно усилилась, но в контексте научного познания нас интересует не столько реальные духовные и социальные предпосылки этих явлений, которые породили этот устойчивый историко-культурный феномен, сколько вопрос, а есть ли в этих учениях и взглядах истинные знания о мире и человеке? Если они есть, то как и что можно использовать в познании и преобразовании действительности. Безусловно, что в учебнике мы может остановиться лишь на некоторых вненаучных формах освоения действительности. И первое в этом ряду — рассуждения о живом космосе.

Современный человек, со школы усвоивший элементы рационалистически-механистического мировоззрения, уже с большим трудом может представить реальность как упорядоченный, живой и гармоничный космос. Наше миропонимание в гораздо меньшей мере содержит зримые, образные компоненты. Нам, в общем-то, чуждо представление о внечеловеческой природе, насквозь пронизанной жизненными началами, целями и ценностями. К тому же, современная картина мира фрагментарна. Она складывается из разрозненных и плохо подогнанных друг к другу знаний и мнений, идущих из отдельных научных дисциплин и областей культуры. Например, те части картины мира, которые складываются на основе физики и астрономии, далеко не во всем “стыкуются” с мировоззренческими представлениями биологических наук. В свою очередь психология или история помещают человека в собственный мир, который вовсе не похож на тот, который рисует естествознание. Все эти знания и мнения к тому же часто меняются, что, возможно, хорошо для развития культуры, но оставляет людей без убедительных ответов о цели мироздания, о смысле человеческой жизни. Всех этих разделений не было в целостном и гармоничном античном Космосе. Именно встроенность в объемлющую и своеобразную конструкцию Космоса отличает представления наших далеких предков от современных форм научного мышления, которые объясняются иной - “некосмической” парадигмой мышления. (Исключение, пожалуй, составляет русский космизм конца XIX - нач. XX века).