129

проявляет через свою прозрачность «спрошенное» (прошедшее присутствие). И получается, что сущее присутствия задано каким-то образцовым сущим; это сущее и должно быть увидено субъектом. Такая «историчность)/, временная предзаданность, которая позволяет предварить себя в возможности познания, является, на наш взгляд, основанием к необходимости символизации. Отсутствие знания о прошлом лишь скрывает познанное, но никак не свидетельствует против историчности присутствия. Таким образом, можно говорить о символичности хайдеггеровской «традиции», точек когнитивных актов в каждый момент времени. Присутствие означивает не только то, что познается в момент, в котором оно есть, и в отсвете от него толкует себя, присутствие содержит в понимании бытия и какую-то часть познанного в прошлом. Однако это познанное сущее передается как пассивное знание. Традиция открывает в себе исходные категории, источники, из которых подчерпнуто «наследуемое» присутствия, Это переданное уходит в само-собой разумеющееся, в «среднюю понятость». «Традиция делает даже такое происхождение вообще забытым. Она формирует ненуждаемссть в том, чтобы хоть просто понять такое возвращение в его необходимости. Традиция выкорчевывает историчность присутствия с таким размахом, что оно движется уже только внутри интереса к многообразию возможных типов, направлений, точек зрения, философствования в самых далеких и чуждых культурах, и этим интересом пытается прикрыть свою беспочвенность» (72, с.21). Этот символический образ можно сравнить с гиганской птицей, раскинувшей свои крылья и отбросившей тень на историчность. То сущее, что раскрылось в прошедшем и было само-понятым, осталось под крылом. Прошедшее ускользает, прячется за "сейчас"-образом. Познание в настоящем лишь возвращается к прошедшему, но не схватывает его. Не присутствие убегает от прошедшего, но прошедшее убегает от него. Таким образом, культура-объект есть, с одной стороны, присутствие-сейчас: символ в ней ценностно значимый,

130

обусловленный значимостями предыдущих культур. Однако, чем больно-временная граница, разделяющая настоящее и прошлое, тем меньшая существует между ними понятость.

Проблема соотношения символа и действительности является центральной в вопросе о бытии. Рассмотрев понятие реальности и культуры, мы подошли к заключительному моменту нашего исследования: о месте субъекта в отношении символ и действительность. В приведенной ниже условной схеме, которая облегчит понимание нашей позиции в этом вопросе, представлена структура отношений элементов действительности; природы, присутствия субъекта и культуры. (Отношения обозначаются взаимообратными стрелками).

Природа, как показано на схеме, изолирована от субъекта. Приближение к ней происходит в результате соотнесения феномена переживания (стрелка, касающаяся «сущности» и направленная на «феномен» понимания). Центральное место в онтологии присутствия

занимает смысл, первичная и определительная категория бытия. Смысл виден настолько, насколько виден факт, т.е. феномен, который мы определили как тождество сущего и понимания. Значение является связующим звеном между переживанием субъектом своего бытия и выражением этого переживания в культурных формах. Символ, следовательно, фундирует и выражает

131

значимость присутствия. Символизация в этой схеме проходит несколько стадий: начало идет с направленности субъекта на познание, затем через феномен выявляется объект, который познается субъектом (обратная связь); понимание, т.е. образование смысла происходит одновременно с процессом восприятия (две стрелки, направленные от «феномена» и «смысла» к субъекту). Результат символизации - символическая форма - содержит значение, которое устанавливает переход от присутствия (определенного модусами переживания) к культуре. Таким образом, четыре элемента знаковой ситуации соответствуют стадиям отражения: денотат соответствует воспринимаемому объекту, акустический образ знака соответствует образу предмета, концепт соответствует понятию, знак не соответствует объекту, но замещает его. Такое сопоставление обнаруживает, что процесс познания конгруэнтен процессу означивания, следовательно, символизация является отражением реальности (понимаемой как переживание субъектом бытия).

Проблема соотношения символа и действительности не может решаться изолированно от центральной философской проблемы истины. Познание, как мы видели, предстает как единство символизации и переживания. Можно предположить, что факт подобия этих двух процессов не является случайным. Истинностное, следовательно, сочетается с понятием необходимого. Выше мы говорили об абстрагировапности понятия культуры. Значение, как мы сказали, в момент времени-ч<сейчас» обладает истинностью. Это значит, что культурный базис всегда находится в соответствии с познавательной потребностью субъекта. Опять-таки истина конституируется отношением: воспринятое применяется к выражающему. Толкование смыслов есть также процесс выверения необходимо ценностного, только теперь в сопоставлении культур. В результате истинное спрягается с понятием ценное. Традиция передает ценность, значимость сущего будущему поколению, но чем отдаленнее культура, тем менее отчетливо различимо ее