Что же есть «норма»? Тем более, что многие люди с подачи уважаемых медиков совершенно искренне считают депрессии, а тем более суицид, выражением психического, органического заболевания. «Норма» – самоконтроль, уравновешанность, внутренняя безконфликтность, добродетельная однородность. Личностно ориентированная, экзистенциальная философия, напротив, неустанно подчеркивает «нормальность» самопротиворечивости, разорванности, внутренней борьбы, амбивалентности-условности «добра» и «зла» в душе. Медицина, следуя своей главной заповеди сохранения жизни, негативно относится к самоубийству, полагая его следствием психического заболевания, которое подлежит медикаментозному лечению. Экзистенциальная философия призывает к сотрудничеству понимания с самоубийцами, относясь к некоторым из них с потаенным восхищением как к образцам самостояния духа в его безнадежной борьбе с «материей». Конечно, невольно «пропагандируя» суицидальные настроения, особливо для «неокрепших душ».

И эти две крайности равнообоснованы, они лишь выражают разные антропологические полюса. Еще Дюркгейм приводил данные о том, что треть всех самоубийств имеет биологическую подоплеку: наличие психической предрасположенности весьма общего и неопределенного характера (так называемые «депрессивные характеры»), которая имеет какую-то вероятность самоактуализации в условиях тотализации внешнего давления. Приличное количество людей вследствие того действительно болеет психозами. Но права и экзистенциальная философия, - есть самоубийство как явление сознания.

Не следует забывать нашу зависимость от тела: мы живем в этом мире в теле и через тело. Оно – биологическая машина вида и его основная единица, а не наши сознания, которые появились как оптимизация ориентирования и прогнозирования в выживании тел. Да, сознанию кажется, что оно «захватило власть», и в редчайших случаях это близко к очевидности. Однако элементарнейшие наблюдения свидетельствуют об обратном: большую часть жизни мы обслуживаем тело, некоторые вещества органически влияют на мозг, изменяя состояния сознания. Но и сознание в редчайших случаях способно достигать невероятного для большинства контроля над телом (аскеза, йога). Вот между этими полюсами и раскинуто поле коэкзистенции телесного и духовного в людях. Потому всеобщие суждения, относимые к «человечеству» или к «людям вообще» всегда будут условно равноправны, равнодоказуемы и антиномичны, ибо они описывают разные антропологические группы.

В нашем случае можно сказать так: правы и медицина, и экзистенциальная философия. Все зависит от опять-таки сакраментального вопроса: «Кто сей?» Слабые волей и духом подчинены безусловно своему телу, им и являясь, у них отсутствует даже та относительная автономия, что свойственна большинству. Осознавания существования переживаются ими в зачаточном виде - соответственно чуствительно-реактивной форме самого их мышления. Они – тело, органика, в дополнение к которым приложено сознание как естественный признак homo. Потому их жизненные, душевные проблемы если и возникают, то действительно проявляется лишь в прямой связке с органикой, просто душа врощена в их тело, не существуя в виде автономного начала. Потому депрессия здесь успешно излечима химией и врачебным внушением.

Для сильных волей и духом их жизненные проблемы проходят в большей степени через сознание и для них они, прежде всего проблемы сознания. Им нужно самолечение, рефлексия, внутренний поиск, внутреннее самоопределение. Их душевные болезни не вылечить химией, тем более посредством внушающего воздействия людей, которые в большинстве своем интеллектуально не соразмерны им. Ясно, что мы говорим лишь о душевных проблемах, а не органичных повреждениях, против которых бессилен даже совершенный разум.

Кстати известно, что психиатры на основе «анализа» биографических свидетельств любят ставить неутешительные диагнозы великим людям. У них они сплошь шизофреники, депрессивные личности, алкоголики, с маниакальными идеями и т.п. По своему они правы: для них человек есть, прежде всего, тело (телесная психика), в дополнение к чему существует сознание – и антропологическое большинство («слабые» и изрядная часть «средних») таково и есть. Но неординарные представители скорее грядущего «сверхчеловечества», - это, напротив, постоянное внутреннее раздвоение на самоосознающий, несчастный, конфронтирующий с телом дух и собственно плоть. Именно они «делаются сознанием» по своему жизненному стилю и ненормальность становится их нормой. Сильная воля и развитое идеалистическое воображение создают им собственную символическую, параллельную социофизической, реальность. Они ведут себя часто по логике последней – отсюда странность их поступков для нормального, инкорпорированного в видовую реальность социума, большинства.