Особенности византийской философии

Философская мысль в Средние века развивалась не только в Западной Европе, но и на Востоке, в Византии; если религиозным и культурным центром Запада был Рим, то центром восточно-христианского мира был Константинополь. Хотя средневековая философия Византии имеет много общего с западноевропейской, однако у нее есть также и ряд особенностей, отличающих ее от средневековой мысли Запада.

Восточная Римская империя – Византия – избежала варварского завоевания; в ее истории трудно провести такую же четкую грань между античностью и средневековьем, ибо все традиции греко-римского мира и эллинистического Востока – экономические, политические, культурные – сохранялись в Византии не прерываясь. Благодаря этому на протяжении многих столетий Византия стояла впереди других стран средневековой Европы как центр высокой и своеобразной культуры.

В стране господствовала христианская религия в ее Православной форме.

К образованию и науке византийцы относились с большим уважением. Известная всем поговорка «Ученье – свет, а неученье – тьма» помещается знаменитым византийским богословом и философом Иоанном Дамаскиным (753 г.) в самом начале его труда «Источник знания» и сопровождается пространным доказательством. Византийские философы сохранили античное понимание науки как чисто умозрительного знания (qeoria) в противоположность знанию опытному и прикладному, считавшемуся скорее ремеслом. В согласии с античной традицией все собственно науки объединялись под именем философии. Иоанн Дамаскин, объясняя, что такое философия, приводит 6 самых важных ее определений, которые сложились еще в античности, но кажутся ему совершенно правильными:

1) философия есть знание природы сущего;

2) философия есть знание божественных и человеческих дел, то есть всего видимого и невидимого;

3) философия есть упражнение в смерти;

4) философия есть уподобление Богу. А уподобиться Богу человек может с помощью 3 вещей: мудрости, или знания истинного блага; справедливости, которая заключается в распределении поровну и беспристрастии в суждении; благочестия, которое выше справедливости, ибо велит отвечать добром на зло;

5) философия – начало всех искусств и наук;

6) философия есть любовь к мудрости. Поскольку же истинная мудрость – это Бог, то любовь к Богу и есть подлинная философия.

В отличие от Западной Европы, в Византии никогда не прерывалась античная философская традиция; именно византийские богословы усваивают и сохраняют все богатство мысли греческих философов. Самым развитым и влиятельным философским направлением поздней античности, последние представители которого жили в Византии, был неоплатонизм. Философия неоплатоников оказала огромное влияние на христианских мыслителей Византии. Наиболее значительной фигурой из них был Псевдо-Дионисий Ареопагит (V век), который изложил христианское вероучение в терминах и понятиях неоплатонизма. Сочинения Дионисия легли в основу дальнейшего развития мистического направления в богословии и философии как Византии, так и Запада. Терминология и аргументация неоплатоников использовалась и другими мыслителями ранней Византии – каппадокийцами Василием Кесарийским, Григорием Назианзином, Григорием Нисским.

Не все отрасли знания, входившие в состав античной философии, разрабатывались византийскими мыслителями в одинаковой степени. Так, в том, что касалось общих вопросов естествознания, космологии, астрономии, физики и в большой мере также математики, византийская наука ограничивалась преимущественно изучением и интерпретацией античных теорий. Зато в тех областях знания, которые были необходимы для решения собственно богословских вопросов, византийцы создавали оригинальные учения. В т. н. «тринитарных спорах» (спорах о единстве Бога в трех Лицах) разрабатывалась философская онтология, или учение о бытии; в спорах христологических – антропология и психология, учение о человеческой личности, о душе и теле; позднее (в VIII‑IX веках) в иконоборческих спорах разрабатывалось учение об образе и символе. Построение догматической системы требовало знания логики, поэтому не удивительно, что с VI и до XII века логика переживает необычайный расцвет.