Этот сложный процесс взаимосвязи производства и потребления не возможен без процессов обмена результатами труда между всеми его участниками и распределения их между ними. Эти акции в сфере производства, понимаемого одновременно как процесс расширенного воспроизводства, также являются трудовыми действиями, имеющими как свой собственный предмет труда, так и свои "средства труда". Вытекая из Марксовой схемы общественного производства, все связанное с организацией его, а следовательно, и работа менеджера, бухгалтера, секретаря директора, самого директора производства, владельца предприятия, участвующего так или иначе в управлении производством, неизбежно теряли черты трудовой деятельности, подпадая под определение паразитирующего класса и круга лиц, обслуживающих его буржуазный образ жизни.

Осуществляя производство, потребление, обмен и распределение изготовленного продукта, люди вступают в многообразные, переплетающиеся между собой отношения. Естественно, что все они подразделяются на отношения производства (в узком смысле слова), отношения потребления, обмена и распределения. Сложность их взаимосвязи состоит прежде всего в том, что ни одна из этих форм не существует, так сказать, в "чистом" виде. Отношения, складывающиеся непосредственно в процессе производства, как мы уже показали, внутренне включают в себя отношения {или их элементы) обмена, потребления, распределения. Точно так же обмен в "снятом" виде включает в себя результаты процессов производства, распределения и потребления и т.д. Это делает весьма затруднительным выявление каждой из этих сторон в отдельности и их анализ. В любом исследовании общественных процессов важно видеть, однако, не только их взаимосвязь, но и относительную самостоятельность. В широком смысле слова всю совокупность этих отношений есть основание называть производственными, имея в виду, во-первых, то, что производство невозможно без них. Во-вторых, производственные отношения в узком смысле слова выступают как определяющая сторона в совокупности всех других отношений, ибо без производства невозможны ни обмен, ни потребление, ни распределение. Только результат производства может стать предметом обмена, потребления и распределения.

Чтобы избежать возможных недоразумений, следует подчеркнуть, что понятие "производство как организованная трудовая деятельность имеет здесь широкий социальный и потому философский смысл. Оно охватывает и сферу духовной деятельности, духовного производства. Уже потому, что обязательным элементом его является труд, хотя бы и в форме духовной деятельности. Я бы не исключал из этой категории ни учителей, занятых воспитанием детей, хотя они ничего собственно не производят в узком смысле слова, ни монахов, духовный труд которых направлен на создание духовных ценностей, также необходимых человечеству.

Конечно, было бы крайним упрощением не видеть всех особенностей разнообразных сфер труда, их относительной самостоятельности и самоценности. Но нельзя и произвольно, догматически уцепившись за слово "производство", исключать эти категории граждан из сферы организованной трудовой деятельности, причислить их хотя бы даже "теоретически" к личностям, "ничего не производящим". От такого отношения до обвинений в никчемности или даже паразитизме — один шаг. Эти "шаги" были уже проделаны в истории России с благословения "исторического материализма" в отношении духовенства, дворянства, мещанства и т.п., а под этим предлогом и всей духовной оппозиции. Надо полагать, наша социально-философская мысль на многолетнем негативном опыте преодолела эти и многие другие теоретические оплошности, потому сейчас есть смысл вернуться к насущным теоретическим вопросам.