Формальная логика Аристотеля чересчур формальна, и при излишнем усердии вырождается в схоластику. Математическая логика – это логика машин, а также высококвалифицированных математиков-теоретиков, оторванных от жизни.

Диалектическая логика не имеет никаких внутренних ограничений, она позволяет противоположным понятиям переходить друг в друга как раз тогда, когда это удобно мыслящему субъекту. Поскольку всё в природе взаимосвязано, то можно связывать между собой любые понятия в любых сочетаниях. Не привела ли уже однажды такая «диалектическая» логика к теоретическим ошибкам и политическим безумствам?

Путь построения настоящей научной логики лежит в русле истории психологии и нейрофизиологии. Напомню выражение фон Неймана: «Скорее логика превратится в неврологию, чем неврология в раздел логики».

Нет сомнения в том, что в понятиях, созданных человеческим разумом, отражается объективно существующий мир. Однако как он отражается? Дело в том, что у одного и того же материального объекта может быть бесчисленное количество «правильных» отражений, как, скажем, плоскостных проекций у трёхмерного тела. Именно поэтому всякое понятие, даже в пределах связного текста, остаётся в принципе неопределённым до тех пор, пока не станет известна история личности, употребившей это понятие. В связи с этим Гегель говорил, что истина, высказанная ребёнком и стариком – это две разные истины.

Словесный обмен, обмен понятиями в основном происходит при неполном знании людьми друг друга, на уровне общих значений – весьма поверхностных операциональных характеристик. Истины, суждения, сформулированные при этом, обыденны, сиюминутны, неглубоки. Смысл же понятия, то есть его основное, «большое» качество, лежит гораздо глубже – внутри личности, отражая сугубо индивидуальный чувственный «фонд», связанный данной личностью на всём протяжении её жизни с данным понятием. Значение – лишь верхушка айсберга, а смысл – его подводная часть.

Таким образом, овладеть системой философских понятий, зазубрив их значения (даже в гениальных формулировках) – невозможно. Только проникновение в историю понятия, начиная с его зарождения, проникновение в историю понятия, начиная с его зарождения, прослеживание смыслов, которые вкладывались в это понятие на всех этапах его существования и развития, позволит наполнить понятие истинным общечеловеческим смыслом.

Так в недалёком будущем будет построено историческое древо понятий. Это будет древо смыслов, а не слов, древо семантических полей. Тогда же и будет создана научная философская логика.

Понятие с его значением и смысловыми корнями напоминает пчелиные соты, и каждое поколение вносит в них свою лепту.

Система понятий является и внутренним скелетом, и граничной оболочкой «теоретического радикала» всякой культуры. Именно в личностном смысле понятий и кроется их «орудийность», подмеченная Л. С. Выготским. Перефразируя Маркса, можно сказать, что в понятиях человек не только отражает мир, но и (мысленно) творит его. По происхождению отражённые, понятия впоследствии становятся полноправными объектами материального мира, окружающего и наполняющего человека. Понятия, даже в тех многочисленных случаях, когда «отражаемое» ими существует лишь в воображении (боги, духи, загробный мир и т. д.), всё равно не являются ошибками или заблуждениями сознания и имеют право на самостоятельное существование. Они порождены людьми, интимно связаны с их внутренней жизнью и требуют полноправного научного анализа. При правильном с ними обращении, они раскроют перед нами структуру личности, дух наших исторических предшественников. «Фикции сознания» являются фикциями с психофизической, но отнюдь не фикциями с психофизиологической точки зрения.

Коммунисты должны не только поучиться хозяйничать у буржуев, но и поучиться логике у священников.

Дело в том, что в каждом слове, кроме семантического аспекта, кроется также и более древний прагматический, включающий побуждение к действию и эмоциональное заражение. Вот в этом, как мне кажется, и кроется сила и живучесть иррациональных понятий, а, с другой стороны, - относительная слабость разумных сциентистских категорий, верно отражающих природу, но не ставших ещё «полководцами человечьей силы» (В. В. Маяковский).

Следует отметить, что вскрытие исторических корней понятий нужно не только для правильного использования их в настоящем. Всякое понятие имеет прогностический потенциал, и чем глубже проник человек в историю понятия, тем лучше он видит его будущее.

Все понятия по механизму своего происхождения необходимо антропоморфны. Они несут на себе неизгладимую печать их создателя – человека. Единство объективно-отражательной и субъективно-антропоморфной сторон характеризует глубинную сущность понятий и является причиной их внутренней двойственности, так сказать, скрытой антиномичности. Последняя коренится в механизме их происхождения, на что намекали А. Валлон и Н. Я. Марр. Эта внутренняя антиномичность (в качестве демонстрации принципа единства исторического и логического) и «разрешает» подмеченные диалектикой взаимные переходы одного понятия в другое в особых экстремальных точках.

Критерий истины – в единстве внешней и внутренней практики. Истинное представление об объекте заключено не только в нём самом, но и во всей истории человеческого знания о нём.